Грузия глазами русских поэтов и писателей

Начну конечно же с А. С. Пушкина

Монастырь на Казбеке

Высоко над семьею гор,

Казбег, твой царственный шатер

Сияет вечными лучами.

Твой монастырь за облаками,

Как в небе реющий ковчег,

Парит, чуть видный над горами.

Далекий, вожделенный брег!

Туда б, сказав прости ущелью,

Подняться к вольной вышине!

Туда б, в заоблачную келью,

В соседство бога скрыться — мне!…

* * *

На холмах Грузии лежит ночная мгла;

Шумит Арагва предо мною.

Мне грустно и легко; печаль моя светла;

Печаль моя полна тобою.

Тобой, одной тобой….Унынья моего

Никто не мучит, не тревожит,

И сердце вновь горит и любит — оттого,

Что не любить оно не может.

Владимер Маяковский

Нашему юношеству (отрывок)

Три разных истоков во мне речевых

Я не из кацапов-разинь.

Я — дедом казак, другим — сечевик,

А по рожденью — грузин.

Владикавказ-Тифлис (отрывок)

Я знаю: глупость — эдемы и рай!

Но если пелось про это,

Должно быть, Грузию, радостный край,

Подразумевали поэты.

Борис Пастернак

Волны (отрывок)

Уж замка тень росла из крика

Обретших слово, а в горах,

Как мамкой пуганный заика,

Мычал и таял Девдорах.

Мы были в Грузии. Помножим

Нужду на нежность, ад на рай,

Теплицу льдам возьмем подножьем,

И мы получим этот край.

И мы поймем, в сколь тонких дозах

С землей и небом входят в смесь

Успех и труд, и долг, и воздух

Чтоб вышел человек как здесь.

Чтобы, сложившись средь бескормиц,

И поражений, и неволь,

Он стал образчиком, оформясь,

Во что-то прочное как соль.

Николай Тихонов

***

Я знаю Грузию такую

И в сердце строго берегу —

Лавины громкие ликуют,

И туры скачут на снегу.

Гремят алмазные протоки,

А над зеленым миром всем

Ступени льдов висят, как строки

Застывших в воздухе поэм.

Ночлеги в башнях, ужин скромный

На этой царственной земде,

Я спал под сводом полутемным

И снов не видел веселей.

Замечательное фото двора со сванскими башнями взята с сайта http://www.risk.ru/users/veronika/4755/ и сделана Вероника Сорокиной.

Яков Полонский

Прогулка по Тифлису (письмо к Льву Сергеевичу Пушкину — отрывок)

….Открылся чудный вид. — Отсюда, из-за бань,

Мне виден замок за Курою,

И мнится мне, что каменный карниз

Крутого берега, с нависшими домами,

С балконами, решетками, столбами,-

Как декорация в волшебный бенефис,

Роскошно освещен бенгальскими огнями.

Отсюда вижу я — за синими горами

Заря, как жертвенник, пылает — и Тифлис

Приветствуют прощальными лучами —

О как блистательно проходит этот час!

Великолепная для непривычных глах

Картина! Вспомните всю массу этих зданий,

Всю эту смесь развалин без преданий —

Домов, построенных, быть может, из руин —

Садов, опутанных ветвями винограда,

И этих куполов, которых вид один

Напомнит вам предместья Цареграда.

И согласитесь, что нарисовать

Тифлис не моему перу….

Сергей Есенин

На Кавказе

Издревле русский наш Парнас

Тянуло к незнакомым странам,

И больше всех лишь ты, Кавказ,

Звенел загадочным туманом.

Здесь Пушкин в чуственном огне

Слагал душой своей опальной:

«Не пой красавица при мне

Ты песен Грузии печальной».

И Лермонтов, тоску леча,

Нам рассказал про Азамата,

Как он за лошадь Казбича

Давал сестру заместо злата.

За грусть и желчь в своем лице

Кипенье желтых рек достоин,

Он, как поэт и офицер,

Был пулей друга успокоен.

И Грибоедов здесь зарыт,

Как наша дань персидской хмари,

В подножии большой горы

Он спит под плач зурны и тари.

А ныне я твою безгладь

Пришел, не ведая причины:

Родной ли прах здесь обрыдать

Иль подсмотреть свой час кончины!

Яков Хелемский

***

«Боржоми» лучше пить в Боржоми

И «Ахашени» — в Ахашени.

Пленяет нас в открытом доме

Первоисточника вкушенье.

Неповторимо чудо это,

Знакомо все и незнакомо….Так и на родине поэта

Стихам внимаешь — по-иному.

Волшебный ток, рожденный в лозах,

В душе, в тиши подземных сводов,

Не терпит сложных перевозок,

Не терпит ложных переводов.

Всеволод Рождественский

Батуми (отрывок)

Так порою, светлой грустью ранен,

Глядя на прибоя полосу,

Здесь, в Батуми, давний северянин,

Солнце я в груди своей несу.

Будто здесь родился я когда-то

Или прожил долгие года,

И меня встречает, словно брата,

Маяка зеленая звезда.

Андрей Вознесенский

Тбилисские базары

Долой Рафаэля!

Да здравствует Рубенс!

Фонтаны форели,

Цветастая грубость!

Здесь праздники в будни

Арбы и арбузы.

Торговки — как бубны,

В браслетах и бусах.

Индиго индеек.

Вино и хурма.

Ты нынче без денег?

Пей задарма!

Да здравствуют бабы,

Торговки салатом,

Под стать баобабам

В четыре обхвата!

Базары — пожары.

Здесь огненно, молодо

Пылают загаром

Не руки, а золото.

В них отблески масел

И вин золотых.

Да здравствует мастер,

Что выпишет их!

Александр Кушнер

***

Я в Грузии. Я никого не знаю.

Чужая речь. Обычаи чужие.

Как будто жизнь моя загнулась с краю,

Как будто сплю — и вижу голубые

Холмы. Гуляет по двору сорока.

Когда б я знал, зачем, забыв гнездовье,

Ума искать, и ездить так далеко,

Как певчая говаривала Софья.

Ах, видишь ли, мне нравится балкончик,

Такой балкончик, длинный, деревянный.

Прости меня, что так ответ уклончив,

Как этот выступ улочки гортанной.

Не унывай. ведь то, что с нами было,

Не веселей того, что с нами будет.

Ах, видишь ли, мне нравятся перила,

А все хотят, чтоб здания и люди.

Само собой и здания и люди!

Но погибать я буду — за балкончик

Я ухвачусь — и выскочу из жути,

И вытру пыль, и скомкаю платочек.

Меня любовь держала — обвалилась.

Всех тянет вниз, так не сдавайся ты хоть,

Ах, Грузия, ты в этой жизни — милость,

Пристройка к ней, прибежище и прихоть!

Александр Грибоедов

***

Там, где вьется Алазань,

Веет нега и прохлада,

Где в садах сбирают дань

Пурпурного винограда,

Светло светит луч дневной,

Рано ищут, любят друга…

Ты знаком ли с той страной,

Где земля не знает плуга,

Вечно-юная блестит

Пышно яркими цветами

И садителя дарит

Золотистыми плодами?

Странник, знаешь ли любовь,

Не подругу снам покойным,

Страшную под небом знойным?

Как пылает ею кровь?

Ей живут и ею дышат,

Страждут и падут в боях

С ней в душе и на устах.

Так самумы с юга пышат,

Раскаляют степь….

Что судьба, разлука, смерть!..

Сергей Городецкий

Вечер

От гор ложатся тени

В пурпурный город мой.

Незримые ступени

Проходят час немой.

И звон соборов важных

Струится в вышину,

Как шелест лилий влажных,

Клонящихся ко сну.

И тихо тают дымы

Согревшихся жилищ,

И месяц пилигримом

Выходит наг и ниц.

Птенцов скликают птицы

И матери — детей.

Вот вспыхнут звезд ресницы

Потоками лучей.

Вот вздрогнет близкой ночи

Уютное крыло,

Чтоб всем, кто одиночит,

От сердца отлегло.

Белла Ахмадулина

Сны о Грузии

Сны о Грузии — вот радость!

И под утро так чиста

Виноградовая сладость,

Осенившая уста.

Ни о чем я не жалею,

Ничего я не хочу —

В золотом Светицховели

Ставлю бедную свечу.

Малым камушкам во Мцхета

Воздаю хвалу и честь.

Господи, пусть будет это

Вечно так, как ныне есть.

Пусть всегда мне будет в новость

И колдуют надо мной

Милой родины суровость,

Нежность родины чужой.

Осип Мандельштам

***

Мне Тифлис горбатый снится,

Сазандарей стон звенит,

На мосту народ толпится,

Вся ковровая столица,

А внизу Кура шумит.

Над Курою есть духаны,

Где вино и милый плов,

И духанщик там румяный

Подает гостям стаканы

И служить гостям готов.

Кахетинское густое

Хорошо в подвале пить,-

Там в прохладе, там в покое

Пейте вдоволь, пейте двое,

Одному не надо пить!

В самом маленьком духане

Ты обманщика найдешь.

Если спросишь «Телиани»,

Поплывет Тифлис в тумане,

Ты в бутылке поплывешь.

Человек бывает старым,

А барашек молодым,-

И под месяцем поджарым

С розоватым винным паром

Полетит шашлычный дым.

Евгений Евтушенко

Мой Тбилиси (отрывок)

Старик-платан, листвой качая еле,

Ты мудр, как будто ты карачохели.

Галактиона подзывая знаком,

В Тбилиси Пушкин бродит с Пастернаком.

О город мой, хинкальными дымящий,

Немножко сумасшедший и домашний,

Дай после смерти мне такое счастье

Стать навсегда твоею тенью, частью…

В Тбилиси есть особенная прелесть.

На этот город звезды засмотрелись.

Всегда в Тбилиси почему-то близко

До Рима, до Афин и Сан-Франциско.

В Тбилиси с чуством старого тбилисца

Все камни мостовых я знаю в лица.

Кто уезжал, тот знает непреложно

Уехать из Тбилиси невозможно.

Тбилиси из тебя не уезжает,

Когда тебя в дорогу провожает.

А станешь забывать — в предсердье где-то

Кольнет хрусталик горный Кашуэты.

Как то, что Млечный Путь бессмертно млечен

Я верю в то, что город — вечен.

Александр Цыбулевский

***

Конечно, нет духана углового,

Как самого угла — вокруг все ново,

Шарманщик мертв. А все же тень Майдана

В чужой асфальт впечаталася глухо…

Не ничего от прежнего духана.

Как просто все. Вот юркая старуха-

Ей спешно перейти дорогу надо:

Купить в жару бутылку лимонада.

Полощутся в стеклянном барабане

Обмылки неба бледно-голубые.

Близка основа жизни к серной бане,

Явленья безыскуственны и четки.

Без выбора перебирай любые,

Как бедные пластмассовые четки.

Булат Окуджава

Грузинская песня

Виноградную косточку в теплую землю зарою,

И лозу поцелую, и сладкие гроздья сорву,

И друзей созову, на любовь свое сердце настрою…

А иначе зачем на земле этой вечной живу?

Собирайтесь-ка, гости мои, на мое угощенье,

Говорите мне прямо в лицо, кем пред вами слыву?

Царь небесный простит все мученья мои и сомненья…

А иначе зачем на земле этой вечной живу?

В темно-красном своем будет петь для меня моя Дали,

В черно-белом своем преклоню перед нею главу,

И заслушаюсь я, и умпу от любви и печали…

А иначе зачем на земле этой вечной живу?

И когда заклубится туман, по углам залетая,

Пусть еще и еще предо мною плывут наяву

Синий буйвол, и белый орел, и форель золотая

А иначе зачем на земле этой вечной живу?

Антон Чехов

Из письма к. С.Баранцевичу

…Пережил я Военно-Грузинскую дорогу. Это не дорога, а поэзия, чудный фантастический рассказ, написанный Демоном и посвященный Тамаре… Вообразите вы себя на высоте 8000 футов… Вообразили? Теперь извольте подойти мысленно к краю пропасти и заглянуть вниз: далеко, далеко вы видите узкое дно, по которому вьется белая ленточка — это седая, ворчливая Арагва; по пути к ней ваш взгляд встречает тучки, лески, овраги, скалы. Теперь поднимите немножко глаза и глядите вперед себя: горы, горы, горы, а на них насекомые — это коровы и люди… Поглядите вверх — там страшно глубокое небо, дует свежий горный ветерок… Жить где-нибудь на Гудауре или у Дарьяла и не писать сказки — это свинство!…

Алексей Толстой

На Кавказе

….Рано поутру с балкона я увидел бурый, красноватый, крытйый черепицей Тифлис, его восточную сторону. Над домами в прозрачном и неподвижном воздухе поднималось множество дымов; на мутной, быстрой Куре медленно поворачивались большими колесами плавучие мельницы; за ними от самой Куры стояли старые стены домов, такие высокие, что река казалось, текла по дну глубокого ущелья; из дверей кое-где висели лесенки к воде; дальше, на азиатской стороне, видны серые минареты, купола и дымы; еще дальше кольцом охватили город каменистые и бурые холмы, и за ними горы, еще дальше — снега…

Константин Паустовский

Бросок на Юг (отрывок)

Я знал уже много мест и городов России. Некоторые из этих городов уже брали в плен своим своеобразием. Но я еще не видел такого путанного, пестрого, легкого и великолепного города, как Тифлис.

Лев Толстой

Из письма к Т. А. Ергольской

Тифлис — цивилизированный город, подражающий Петербургу, иногда с успехом, общество избранное и большое, есть русский театр и итальянская опера, которыми я пользуюсь, насколько мне позволяют мне мои скудные средства. Живу я в немецкой колонии — в предместье; оно мне вдвойне приятно тем, что это красивая местность, окруженная садами и виноградниками, и чуствуешь себя скорее в деревне, чем в городе… (перевод с французского)

И заканчиваю свой поэтический репортаж опять А.С Пушкиным J

Александр Пушкин

Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года

Отроду не встречал я ни в России, ни в Турции ничего роскошнее тифлисских бань. Опишу их подробно.

Хозяин оставил меня на попечение татарину-банщику. Я должен признаться, что он был без носу; это не мешало ему быть мастером своего дела. Гассан(так назывался безносый татарин) начал с того, что разложил меня на теплом каменном полу; после чего начал он ломать мне члены, вытягивать суставы, бить меня сильно кулаком;я не чуствовал ни малейшей боли, но удивительное облегчение. (азиатские банщики приходят иногда в восторг, вспрыгивают вам на плеси, скользят ногами по бедрам и плящут по спине вприсядку, и отлично. После сего долго тер он меня шерстяною руковицей и, сильно оплескав теплой водою, стал умывать намыленным полотняным пузырем. Ощущение неизъяснимое: горячее мыло обливает вас как воздух! NB: шерстяная руковица и полотняный пузырь непременно должны быть приняты в русской бане: знатоки будут благодарны за такое нововведение.

После пузыря Гассан отпустил меня в ванну; тем и кончилась церемония.